Tonight’s Zoom presentation of the Russian edition of my book on Russia in the 1990s was a celebration of the right product to the right audience. Wonderful audience of book lovers and those interested in the recent history of their city/country as recorded by an informed foreigner deemed to be reasonably objective.
The book: Россия в бурные 1990е: Дневники, воспоминания и документы (Russia in the turbulent 1990s: Diaries, memoirs and documents)
For those Russian speakers among you, my talk, in Russian, is set out below. The entire event was recorded and will be posted on the website of the Golitsyn Library in the next few days.
Добрый вечер всем и спасибо Вам, что решили участвовать в этой презентации моей книги « Россия в бурные 90-е»
Первое дело я хочу выразить свою признательность моему российскому издателю, Лики России, Санкт-Петербург за плодотворное сотрудничество в создании на основании оригинального английского двухтомного издания в 1200 страниц книгу в 780 страниц на русском языке, которую я Вам презентую сегодня.
Для Вас, любителей книг, это важно знать, что мое партнерство с Лики России доказало, насколько полезно работать совместно с профессиональными редакторами, когда есть такая возможность. К сожалению, у меня не было такой возможности в США или в Европе когда я готовил первоначальное издание на английском языке . Там в Штатах многие авторы делают как я – выпускают свои книги по формуле «self-publishing», новый очень распространенный вид самиздата, который на самом деле есть возврат к системе издания книг в 18-ом и 19-ом веках. Быть автором и консультантом по организации своей книги и еще корректором – тяжелое бремя.
Елизавета Петровна Шелаева и ее команда дали мне профессиональный совет по сокращению текста и оптимизации интереса для перспективного читателя в этой стране, например, по добавлению фотографий, которые иллюстрируют важные моменты повествования, и по добавлению детального Указателя имен. Они конечно проверили все факты, изложенные в тексте. Но, наверное, самым важным стал их вклад в области редактирования текста с целью удаления неудачного или просто ошибочного выбора слов и выражений в переводе с английского.
На обложке книги Вы не найдете слово «перевод», тем более, не найдете имени переводчика. Условно им был я, но только условно.
Базовый перевод с английского сделала «машина». Я использовал онлайн программу на сайте www.linguee.ru. Я загрузил английские файлы объемом до полстранницы один за другим и через секунду получил обратно русский текст. Таким образом, я получил полный перевод 780 страниц за один месяц. Совсем бесплатно. Если бы я отдал эту задачу нормальному переводчику, работа длилась бы год, и стоимость была бы непомерно высокой.
Хочу отметить, что я сам сумел уловить и исправить многие из странностей, которые дает машинный перевод даже сегодня, после всех замечательных достижений программного обеспечения последних лет. И, как я сказал вначале, коллеги из Лики России произвели очистку текста до удовлетворительной степени.
Учитывая, что Отделение иностранной литературы библиотеки имени Маяковского является одним из “спонсоров” сегодняшнего мероприятия , я думаю, что весь этот производственный процесс моей книги даст «хозяину» полезные подсказки.
Итак, я имею книгу, и эта публикация является ориентиром на моем жизненном пути. Горжусь, что сразу после выхода книги английский оригинал был куплен Нью Йоркской Публичной Библиотекой и группой других библиотек в США. Однако, честно говоря, материал в этой книге должен быть лучше оценен здесь в России, где
каждый образованный человек старше 50 лет знает про персонажей деловой, политической и культурной жизни, с которыми я познакомился, сотрудничал и которых описал в дневниковых записях, предшествующих появлению этой книги. В Штатах или в Европе только узкий круг специалистов их знает. Эта книга больше говорит о Вашей истории, чем о нашей.
Сейчас я собираюсь Вам обьяснить, почему моя книга является пионером в своем жанре дневников-воспоминаний о России иностранцев, работающих в Москве и в Петербурге в 90-е годы.
И в заключении я поделюсь с вами некоторыми выводами, которые я сделал из своих дневниковых записей, опубликованных в этой книге касательно демократии в России в ельцинские годы, вызовам перед бизнесом – и отечественном и иностранном – в то время и по поводу культурной жизни России в те годы. Одновременно подчеркиваю, что дневники сами по себе есть материал для Вашей личной оценки и что каждый найдет свою добычу.
****
Численность иностранного сообщества в российской столице в 90-е годы достигла 50.000 англо-говорящих семей в период пика 1995-1996 год. Они занимали все ключевые должности в новых открывающихся представительствах и производственных подразделениях западных фирм и международных организаций. Как я объясняю в главе «Кем мы были», среди нас были мои сверстники в возрасте 50 лет и больше, с опытом работы в России в советское время. Но было много молодежи, на 15 – 20 лет моложе меня, которую западные фирмы набрали за знание языка и желание заработать деньги, им недоступные у себя дома, и стать менеджерами сразу после учебы.
Для нас открылась англоязычная ежедневная пресса, частично мейнстрим по политической линии, частично андеграунд, но всегда интересная, и в своей книге я часто цитирую статьи из нее для дополнительной меры соли и перца.
После дефолта и финансового кризиса в августе 1998, западные компании приостановили свои планы по расширению деятельности в России и резко сократили кадры. Через год половина экспатриантов уже уехала домой и их заменили русские менеджеры. Это значило не столько продвижение русских сотрудников по деловой лестнице сколько уменьшение России в глобальных расчетах международного бизнеса.
Почему почти никто из участников сообщества экспатриантов не написал о том, что они видели и делали в России в те годы? Одной причиной является то, что вообще и везде не в характере рядового бизнесмена вести дневники и готовить книги воспоминаний. Их цель в жизни была красиво и сочно выражена моим боссом в компании Diageо, Эндрю, когда он выступил с речью перед нами, его командой, на одном из корпоративных собраний: «Вы должны стать очень богатыми!» Точка.
Кроме того, есть вопрос о конфиденциальности в договорах всех управляющих высших уровней корпоративной жизни. И даже минуя договоры 1990х, многие из этих лиц или еще работают в фирмах или являются консультантами и не могут позволить себе выступить публично как свободные личности и говорить о прошлом.
В этих вопросах я занимаю особое положение. Во-первых, я получил образование как историк и хорошо понял со времен моей работы над диссертацией, как важно иметь дневники, которые могут дать колорит эпохе и человеческое измерение сухим фактам в архивных папках. Кроме того, в годы моего пребывания в России в качестве генерального директора представительств ряда ведущих мировых компаний в сфереэлитных спиртных напитков, я знал, что занимаю уникальное место для наблюдения наджизнью высшего и среднего слоев русского общества и их взаимодействия с нами иностранцами в исторически редкий момент изменений. Я чувствовал обязательство все это зафиксировать на бумаге. Когда я наконец 5 лет назад думал написать книгу о России в 1990е годы, у меня был богатый запас дневниковых записей, написанных понедельно за весь период. И к тому же еще, у меня были вырезки из газет того периода, которые дают общий фон для моих заметок.
Все это стояло в папках на полу в моем кабинете в Брюсселе без движения до начала пандемии Ковид-19. При локдауне стало ясно – пора написать и опубликовать это богатство. Или сейчас или никогда.
Во-вторых, с тех пор, как я оставил корпоративный бизнес 18 лет назад и стал аналитиком международных отношений, блогером, автором сборников эссе и участником политических ток-шоу на телевидении, у меня нет никаких препятствий, чтобы делиться информацией из моего прошлого как экспатриант-управляющий в России, которая не является коммерческой тайной. Я только принял некоторые меры предосторожности: я удалил фамилии моих непосредственных боссов, которые могли бы обидеться за вторжение в их частную жизнь, и я исключил упоминания о тех личных ссорах, которые всегда возникают в человеческих отношениях и не представляют интерес для читателя. Я следовал старому, мудрому совету, что ловишь больше мух медом, чем уксусом.
Доказательством того, что мой подход был удачным, стал тот факт, что один из моих коллег в компании United Parcel Service, человек, который сделал блестящую карьеру в компании и более 10 лет был президентом их дочерней компании в Германии, написал мне после прочтения моей главы о своих четырех годах в компании с 1989 до 1993: «Гил,я не знал, что у тебя были такие положительные впечатления от ЮПС, когда мы работали вместе.» И он потом рекомендовал мою книгу своим коллегам и боссам в штаб- квартире фирмы в Атланте.
*****
Если откроете вэб-страницу amazon.com английского издания «Россия в бурные 90-е» (Russia in the Roaring 1990s), вы найдете оценку книги, данную редактором самого известного в Американских университетских кругах ежедневного дайджеста новостей о России Дэвида Джонсона. Цитирую:
« Увлекательный рассказ из первых рук о работе, политике и жизни в России в 1990-е годы. Обязательно прочтите! Очень актуально для сегодняшнего дня.»
Я делаю акцент на его последние слова – об актуальности этой книги. Я не сомневаюсь, что речь идет об идеализированном понятии ельцинской России как эталоне демократии по сравнению с сегодняшней России Владимира Путина, который якобы ликвидировал эту демократию и ее заменил вертикалью власти – иначе говоря, авторитарным режимом.
Имейте в виду, что 75% моей книги – дневники, которые написаны давно, и не воспоминания, написанные в 2021. Значит, ее содержание не отражает сегодняшнее мышление, а наблюдения того периода о произволе, о постоянной войне исполнительного органа с избранными депутатами народа – т.е. с Государственной Думой при Ельцине.
Эти записи показывают, как правление осуществлялось по указам и по циркулярам – письмам министерств, интерпретируя закон не по тексту законов, одобренных парламентом. Указы противоречили друг другу из-за постоянно изменяющегося равновесия сил внутри правительства между реформаторами и другими. Ясно из моих дневников, что не было никакого верховенства закона, и эта ситуация признавалась западными юристами, с которыми мои работодатели консультировались. Эти юристы сказали мне, что почти никакой нормальной работы по защите нас в судах они не делали – они больше занимались тем, что мы называем лоббированием высшей бюрократии в пользу своих клиентов. Одновременно, наши аудиторы от ведущих компаний мира по специальности тихо и за закрытыми дверьми признавали, что применение запретов законов или указов ex post facto в России сделало невозможно быть всегда и везде законопослушными.
Как я заметил в своих дневниковых записях, эти ведущие фирмы по счетоводству и аудиту, ведущие фирмы адвокатов доложили в корпоративные штаб- квартиры в Лондоне, в Нью Йорке, что Россия идет к реформам, и там можно спокойно работать. Своими руками эти высокооплачиваемые эксперты в 1990е годы создали из России при Ельцине Потемкинскую деревню для большой публики на Западе.
В западных СМИ того периода говорили только о двух отрицательных моментах в Новой России: коррупции и угрозе правлению про-западных Либералов со стороны Коммунистов и ультра националистов, как Жириновский и ЛДПР. И такие убеждения сложились в образованном американском обществе.
Я отметил в дневнике, как тема коррупции доминировала в разговорах за столом на завтраке, организованном Гарвардским Клубом в Москве в 1998 по случаю приезда из Пекина после поездки по Транс-Сибирской железной дороги группы Гарвардских выпускников, администраторов и их гида, профессора экономики и заместителя директора Центра Российских Исследований в Гарварде Маршалла Голдмана. Ни о чем другом эти господа не хотели слышать.
Я не отрицаю, что коррупция была везде в России того времени, начиная со взяток мелких блюстителей общественного порядка и до самых крупных друзей Президента. Но мы в бизнесе испытывали еще более серьезные проблемы каждый день, о которых я много писал в своих дневниках – а именно наследие законодательства анти-бизнес, оставшееся после 70 лет Коммунизма.
Да, в известных сферах Россия не имела адекватных новых законов, чтобы контролировать новые учреждения и сферы деятельности, как например фондовая биржа или ритейл-банкинг, чтобы защитить потребителя. Но в текущих делах общего бизнеса проблема была совсем другая – огромное количество законов, которые трактовали любые коммерческие операции частного бизнеса как преступные по факту или по намерению. Правительство при Ельцине использовало банки как полицейских, требуя оправдания перед банкирами за каждую копейку доходов и расходов. И никто, ни российское правительство, ни западные СМИ обращали на это внимания. Единственными предметами их интереса были падающие сборы налогов, национальный счет импорт-экспорт, государственные долги и, главным образом, приватизация государственных компаний. Эти вопросы детально изложены в моих дневниковых записях.
Наконец обращаю внимание на значительную часть моей книги, посвященную Высокой Культуре в России в 1990е, среди общей нищеты и горестей населения. Это явление, можно сказать, довольно актуально сейчас, учитывая, как в наши дни пандемии Ковид-19 культурная жизнь России – симфонические концерты, балетные спектакли и оперные постановки, спектакли драматических театров и выставки в музеях намного больше и богаче, чем в любой другой стране Европы или Америки, где многие культурные учреждения просто остаются закрыты. Моя книга подтверждает обобщение, что исполнительская, изобразительная и другие формы Культуры были и есть определяющий момент России среди народов мира.
Откуда частые записи в моей книге о культурных мероприятиях и ведущих артистах страны? Я имел привилегию работать на производителей предметов роскоши, у которых принято, что бюджет на продвижение включает в себе не только рекламу, но и спонсорство элитных мероприятий. Как генеральный директор я располагал свободой решать, на что тратить значительные суммы денег, особенно в Петербурге, где ожидания учреждений культуры от спонсоров были скромнее по сравнению с Москвой. Я успел наладить хорошие деловые отношения с Филармонией, с Мариинским театром в музыкальном мире. И деловые отношения в спонсорстве часто стали и приятельскими или дружескими. Так это было с директором Филармонии Антоном Гетьманом и дирижером Темиркановым. Так было с Сергеем Калагиным, дирижером Мариинского оркестра. Калагин мне представил ведущих певцов, баритона Василия Герелло, баса- баритона Виктора Черноморцева и тенора Сергея Найду . Они все были талантами мирового класса, которые тоже выступали за границей.
Со временем мое спонсорство от имени своих работодателей перешло от музыки к драматической сцене и литературе. Так мы с женой, журналистом Ларисой Залесовой наладили близкие дружеские отношения с основателем и режиссером Театра на Таганке в Москве Юрием Любимовым и его супругой Каталиной. В антрактах Юрий Любимов нас приглашал в свой кабинет на встречи с другими спонсорами, среди них был Борис Березовский, губернаторы и другие деятели искусства. Мы были в театре на вечере, посвященном 80- летию Александра Солженицына, незабываемому вечеру и по неожиданному выступлению мэра Москвы Юрия Лужкова. С Любимовым мы тоже встретились за границей во Франции, в Бельгии и т.д.
Благодаря моей должности в фирме Diageo меня назначили в 1998 председателем Русского Букера, в то время самой престижной литературной премией в стране. Я им оставался до 2002 года, то есть 2 года после моего развода с Diageo. За это время я познакомился с творческой литературной интеллигенцией, с видными деятелями среди русских издателей, в книжной торговле и директоров библиотек в провинции.
Все это подробно описано в дневниковых записях моей книги. Надеюсь, что Вы найдете эти записи и интересными и поучительными.
Сегодня нет времени говорить о совсем другом измерении книги – мои тогдашние оценки внутренней политики России и ее влияние на международные отношения страны, особенно с США и Западом. Я имею в виду реакцию Запада на избрание нового созыва Государственной Думы в декабре1995 года. Массовое голосование за Коммунистов и ультра-националистов, казалось, поддержали аргументы тех кругов на Западе, которые опасались изменения курса России и устремление на восстановление статуса великой державы и на защиту своих национальных интересов. Фактически это и случилось : Министр Иностранных Дел, Господин «да» на всякие навязывания Запада Андрей Козырев был заменен Евгением Примаковым, человеком совсем другого склада. И Запад больше не стеснялся и взял курс на расширение НАТО. Весь этот процесс отчуждения России от Запада и наоборот продолжается до сегодняшнего дня. Надеюсь, что будут среди моих читателей те, которые интересуются этой проблематикой.
Этим я заканчиваю свое выступление. Спасибо за внимание.
©Gilbert Doctorow 2021
Gilbert Doctorow 